Констанс О`Бэньон - Обвенчанные дважды
— Я думала, что больше никогда не увижу тебя.
— Мои родители ждут, когда я официально представлю тебя им, — ответил Майкл, не отрывая глаз от «Соловья», — думаю, их нетерпение легко объяснить.
«Как же убого это серое полотняное платье!» — подумала Мэллори, а вслух произнесла:
— Но мой наряд вряд ли подходит для церемонии знакомства….
Майкл повернулся и пристально посмотрел на жену.
— Может быть, ты предпочитаешь длинное черное платье и чадру?
Она потупилась. Интересно, знает ли он обо всем, что случилось в Калдое?
— Нет, я больше никогда не надену арабскую одежду.
Видя устремленные на них взгляды, он не обнял и не поцеловал жену, а лишь взял ее за руку.
— Ну что с тобой делать, Мэллори?
— Если бы ты отпустил меня в Англию, у тебя сразу исчезли бы все неприятности.
Любуясь ее волосами, мерцавшими в лучах заходящего солнца, он ответил не сразу:
— Этого не будет. Нравится тебе или нет, но ты — моя жена.
Шлюпка причалила к «Соловью». На борту яхты Мэллори сразу же окружили все члены семьи. Герцогиня взяла ее за руку и повела вниз по трапу в ярко освещенную гостиную, за ними последовали остальные.
Кэссиди с нежностью обняла Мэллори, а потом, отойдя на шаг, оглядела ее с ног до головы.
— Теперь мне понятно, почему мой сын женился на вас, дорогая. Вы прекрасны!
— А сейчас — моя очередь! — воскликнул Рейли, взяв руку Мэллори и поднеся ее к губам. — Моему сыну действительно повезло. Добро пожаловать в семью Винтер!
Мэллори не ожидала столь теплой встречи. На глаза ее навернулись слезы. Затем к девушке подошел лорд Уоррик и поцеловал ее в щеку.
— Мне понятны ваши чувства, — сказал он, — на вас свалилось сразу столько родственников, и вам не по себе. Но я вспоминаю себя в точно таком же положении в кругу этой замечательной семьи. — Взглянув на только что вошедшего Майкла, он продолжал: — Помимо всего прочего, наша удивительная семья отличается еще и тем, что все женщины в ней — красавицы.
Майкл обнял Мэллори и торжествующе посмотрел на отца.
— Ну что, папа, ты думаешь, я сделал правильный выбор?
— По-моему, ты нашел редкую жемчужину, — ответил тот.
Рейли откупорил бутылку вина и разлил его в бокалы.
— Я хочу произнести тост в честь жены моего сына. Если бы не она, меня сегодня не было бы с вами, как, впрочем, и Майкла.
Мэллори повернулась к мужу.
— Так тебе все известно?
— Сначала я ничего не знал. Но мне следовало бы предвидеть, что ты все равно поступишь по-своему. За то, что ты не послушалась меня и подвергла свою жизнь такой опасности, тебя следовало бы хорошенько наказать.
Мэллори изо все сил старалась сдержаться, но слезы неудержимо застилали глаза.
— Я не смогу забыть, что убила человека. Он всегда будет стоять у меня перед глазами!
Кэссиди подошла к ней и, обняв, стала успокаивать:
— Забудьте об этом, дорогая. Вы должны думать только о том, что спасли жизнь Рейли и Майклу. Насколько я знаю, шейх Сиди Ахмед был мерзавцем и заслужил свою смерть.
Уткнувшись в плечо герцогини, Мэллори, пожалуй, впервые в жизни ощутила материнскую ласку.
— Я… я не смогу забыть его лица.
Кэссиди слегка отстранила ее от себя и твердым голосом произнесла:
— Нет, дорогая, сможете! С сегодняшнего дня выбросьте его из головы!
Она взяла у мужа носовой платок и стала вытирать заплаканное лицо девушки.
— Ну хватит, хватит… А то я сейчас тоже разревусь!
— Мы должны быть счастливы сегодня, — сказал Рейли, пытаясь разрядить обстановку. — Наша семья почти в сборе. Хотя женщины дарят нам не только радость, но и приносят уйму неприятностей. — И он весело подмигнул сыну. Кэссиди рассмеялась.
— Мэллори, кажется, мой муж имеет в виду нас с вами и мою дочь Эрриан. Что ж, нам ничего не остается, как держать мужчин в постоянном напряжении, — пусть они ломают голову над тем, что у нас на уме. И постепенно они привыкнут к мысли, будто мы — особенные, не такие, как все.
Мэллори улыбнулась, окончательно оттаяв среди этих добрых людей. Но в глазах Майкла она заметила затаенную печаль. Он не вступал в разговор и был сам не свой.
Кэссиди повела Мэллори в просторную каюту, устланную пушистым ковром кремового цвета. Ей было непонятно, почему сын попросил поместить Мэллори отдельно.
— Это спальня Эрриан, — сказала она. — Надеюсь, вам здесь будет удобно. Наверное, надо было поменять обстановку после того, как дочь вышла замуж и уехала в Шотландию, но я решила оставить все как было. Видимо, я сентиментальна.
Мэллори окинула взглядом комнату. Все здесь было выдержано в нежных голубоватых и желто-зеленых тонах. Посредине — узкая кровать под шелковым балдахином и такого же цвета покрывалом, у одной стены — диванчик, обитый желтой тканью, у другой — длинный туалетный столик.
— Эрриан сама выбирала обивку и ткани, когда эту спальню готовили к ее дню рождения. Ей тогда исполнилось двенадцать лет.
— Как здесь красиво! Кэссиди улыбнулась.
— Мне понятно ваше состояние: мы свалились на вас как снег на голову. Но у вас не должно быть сомнений — я несказанно счастлива тем, что Майкл женился именно на вас.
— Но вы же меня совсем не знаете!
— Дорогая, моя интуиция еще никогда не подводила меня! Я уверена, что вы сделаете моего сына счастливым.
— Ваша светлость…
— Надеюсь, вы не откажетесь называть меня просто Кэссиди?
— Попробую, но вы же герцогиня! Кэссиди взяла ее за руку.
— Как-нибудь я расскажу вам о том, как я стала герцогиней. Для вас же я — мать Майкла, и мне хочется, чтобы вы всегда рассчитывали на мою дружбу. К тому же, Мэллори, через какое-то время вы с Майклом унаследуете этот титул. Вы окажетесь на моем месте.
— Надеюсь, ваша светлость, это случится нескоро.
Глядя в искренние голубые глаза молодой женщины, Кэссиди рассмеялась.
— Ну что ж, будем надеяться. — И, перейдя на серьезный тон, добавила: — Комната Майкла — по другую сторону лестницы. Он решил, что вы здесь будете чувствовать себя более удобно.
Мэллори опустила глаза, но Кэссиди успела разглядеть в них глубокую грусть.
— Это совсем рядом, стоит только пересечь коридор. Может быть, вам стоит сделать первый шаг? Мэллори отвернулась и тихо ответила:
— Я этого не сделаю, ваше сиятельство.
Кэссиди поняла, что между сыном и его избранницей что-то неладно, но она никогда не позволила бы себе вмешаться. Пока они сами не разберутся в своих чувствах, им никто не сможет помочь.
За столом во время ужина Мэллори сидела рядом с герцогом, наслаждаясь легкой непринужденной беседой. Она впервые видела семью, где с таким теплом и любовью относились друг к другу. Особенно ее тронуло то, с каким уважением говорил Уоррик о своей жене Эрриан. Было видно, что он очень скучает по ней и детям.
